(13 августа 2015) Традиционная одежда — важная составная часть богатого культурного наследия эрзянского и мокшанского народов.
Невидимые прочные нити связывают ее с духовной жизнью этноса, со сложными процессами внутренних поисков и изменений в этических и эстетических нормах, в психологии бытового поведения, в мифологических и мировоззренческих основах.
Вплоть до конца XIX века традиционный костюм оставался одним из объединяющих факторов материальной и духовной культуры эрзян и мокшан: он идентифицировал его носителей среди других народов на территории Среднего Поволжья, фиксировал осознание ими своей принадлежности к конкретному субэтносу: мокше или эрзе.
Мужской свадебный костюм, используемый во второй половине XIX века родственниками жениха у эрзян и мокшан, включал в себя одежду, обувь, прическу, украшения и другие аксессуары, искусственно изменяющие физический облик человека. Важнейшее значение имел комплексный подход к формированию наряда: выбор каждого элемента национального костюма и функционирование его в обычаях и обрядах были далеко не случайными и порой совершенно необъяснимыми лишь какими-то практическими соображениями.
Чтобы понять использование тех или иных предметов костюма в обрядности эрзян и мокшан, необходимо представить конкретного человека, жившего в определенный исторический период, узнать его возраст, материальное положение, социальный статус, а также его внутренний мир.
В центре внимания должен быть человек и его отношение к своей одежде, отдельным ее элементам: как он создает костюм, видоизменяет его, использует в разных ситуациях. Интерес представляют и отношения между людьми, опосредованные одеждой: воздействие костюма на настроение участников свадебного обряда, особенности форм поведения мужчин со стороны жениха.
К сожалению, в рассматриваемый период традиционный мужской костюм эрзян и мокшан почти не сохранил старинных форм, имевших этническую специфику. В связи с этим остановимся на деталях, присущих обоим субэтносам и подчеркивающих ритуальный характер ансамбля. При этом особое внимание сосредоточим на локальных и субэтнических особенностях рассматриваемого костюма.
Поведение всего коллектива на свадьбе подчеркивало особый смысл происходящего, для чего требовались яркие выразительные средства. Участники свадебного обряда выделялись либо специальной праздничной одеждой, либо ритуальным усложнением (украшением) отдельных элементов традиционного костюма.
Родственники жениха, выполняющие обязанности организаторов сватовства, надевали свою лучшую одежду, дополняя ее необходимыми магическими действиями: обвязывали себя нитками, клали монеты под пятку, втыкали иголки в верхнюю одежду. Обязательными для них были шерстяные или меховые перчатки.
http://www.goloserzi.ru
Во время свадеб-самокруток родственники не меняли одежду, какой бы она ни была — старой или ветхой, чтобы не внести нежелательных изменений. Очень важную роль в свадебном обряде эрзян и мокшан играли полотенце, холст, платки, ленты, кисточки из шерстяных нитей. В целом использование одежды участниками свадебного обряда имело синкретичный, полифункциональный характер, что соответствовало социальному статусу владельца и выполняемым ритуальным действиям. Наиболее ярко проявлялись информационно-знаковая, охранительная и магическая функции одежды. Важным было и создание с помощью элементов традиционного национального костюма определенного настроения у присутствующих — праздничного, боевого, воинственного, шутливого, уважительного и т. п.
Общеизвестно особое внимание мордовского населения к своему праздничному и ритуальному костюму. Свадьба близкого или дальнего родственника считалась важнейшим событием в жизни людей. Заинтересованность в этом событии всей большой патриархальной семьи подтверждают обычаи подробного коллективного обсуждения качества и количества используемой в обряде одежды, совместного ее изготовления, демонстрации и укладывании приданого, тщательного соблюдения всех традиций и народных примет. Все участники свадьбы (особенно жених и невеста) выделялись специальной одеждой либо ритуальным усложнением и украшением ее праздничного варианта. Комплекс разнообразных ролей, выполняемых свадебной одеждой, можно охарактеризовать как ритуальную функцию, идеальное соответствие конкретному ритуалу, некоей уникальной единичной ситуации, особенно важной в жизни человека и общества.
Семья жениха в лице невесты приобретала новую молодую здоровую работницу, продолжательницу рода и в этом смысле являлась наиболее заинтересованной стороной в благополучном развитии событий. С другой стороны, не могло не вызывать опасений и осознание последствий вхождения в дом чужого человека. Ответственность за продолжение рода служила источником сложного драматического обряда мордовской свадьбы. Мужчины со стороны жениха принимали в нем активное участие.
Каждый участник сватовства, заранее настраиваясь на удачу, обматывал себя под шубой белыми нитками или лентой, что означало верный путь (аналогично тому, как клубок ниток в сказках ведет героя к цели). Использование нити было залогом успеха, способствовало формированию чувства уверенности в достижении цели у участников ритуала. Члены семьи жениха перед сватовством клали монету под пятку (символ приобретения), в зипуны втыкали иголки, создавая чувство защищенности.
Подобные ритуальные действия были широко распространены у народов Среднего Поволжья как своеобразная охранительная мера. Вслед уходившим бросали старый лапоть, надеясь, что насколько он слаб и мягок, таким же будет мягко и слабо сердце родителей избранной девушки.
Обязательным атрибутом участников сватовства были шерстяные или меховые рукавицы или перчатки, выступающие в качестве стимулирующего фактора в предполагаемом благосостоянии молодых. В некоторых селах меховую шапку и рукавицы было принято бросать под ноги невесты в доме жениха. Например, в Саранском уезде, когда невеста-эрзянка начинала сходить с кибитки «он-авы», братья кидали ей под ноги свои рукавицы.
После сватовства одежда присутствующих родственников жениха должна была выполнять информационную функцию, отражая их новое положение: дары невесты выставлялись напоказ, чтобы жители села по их наличию могли догадаться о положительном результате предпринятого мероприятия. Для этого тут же надевались рубахи, прикреплялись к поясу платки, перекидывались через плечо отрезы холста, опоясывались ими или завязывали их узлом на дугу. Все эти предметы были рассчитаны на зрительное восприятие и узнавание каждого участника обряда, выполняющего ту или иную ритуальную роль.
Богатый наряд поезжан, символизирующий благополучие всего рода, находил отражение в соответствующих песнях:
«Мейсэ пурны сватанок,
Аирасо-бархатсо,
Од стамедной кушаксо,
Сэрь кочкаря кемнесэ,
Подрячикень шапкасо».
(Во что одевается наш сватушка? В шелк, бархат, новый шерстяной кушак, сапожки на высоком каблуке, шапка как у подрядчика»).
Поверх кафтана мужчины надевали белую распашную одежду («балахон», «шушпан», «руця»), опоясывались праздничным поясом с красными кистями, а к кушаку сзади привешивали полотенце с шерстяной бахромой и кистями красного, желтого и голубого цвета. Кроме того, «кудатне» имели повязанный через плечо широкий кушак, белый холст или красный платок.
Ритуальный характер был свойствен меховой одежде:
«Вай, кодат кудат кучтано, (ой, каких мы поезжан пошлем,)
Весе ве дубань шубасот, (Все в шубах дубленых,)
Кудряв барашкань шапкасот». (Все в шапках из барашка.)
Мех был показателем не только престижа, но и богатой жизни, поэтому поезжане не снимали меховую одежду, входя в избу. Подруги невесты стремились завладеть шапками, чтобы украсить их цветными лоскутами, лентами, бубенчиками или кистями из разноцветных шерстяных и шелковых нитей.
Наряжали не только себя, но и повозки. И в первую очередь кибитку для невесты. Ее покрывали белым холстом, вниз стелили сено или пуховую перину. При украшении подвод «свадебного поезда» широко использовались полотенца: ими украшали дуги. Гости и поезжане собирались с утра в день свадьбы на лошадях, украшенных лентами, разноцветными нитками, колокольчиками, бубенцами и погремушками; сколько домов-участников — столько и повозок.
Совершенно иным было отношение участников свадьбы к своей одежде во время свадеб-самокруток. Близкие родственники, приглашаемые неожиданно поздно вечером или ночью для участия в свадебном обряде и одевающиеся второпях, не решались заменить обувь или рубаху, какими бы они ни были плохими: не меняют одежды, какой бы она ни была, и бывает, что один лапоть новый, а другой — старый, но это не смущает мордвина. Вероятно, какая-либо перемена в костюме, по существовавшим представлениям крестьян, могла внести нежелательные изменения в исполняемый ритуал, а также навредить или испортить затеваемое дело.
Все родственники (независимо от собственного желания) добросовестно выполняли возложенные на них обязательства. Важную роль в создании праздничного настроения, «боевого» поведения, решительности играли атрибуты традиционного ритуального костюма. Значимыми символами во время исполнения ритуала были простые, неприметные вещи, повседневно используемые человеком в быту, не всегда, может быть, эстетичные по своему облику: сковорода, нож, пища, судомойка, веник и т. п. При этом отсутствие в обряде тех или иных необходимых предметов воспринималось как совершенно недопустимое, поскольку в народной культуре одни из них обладали силой магического воздействия, другие — функцией оберега, третьи участвовали в свадебном обряде в качестве особых знаков уважения к невесте/жениху и их роду.
Родственникам жениха отводилась также функция символической передачи информации ее владельцу. Например, дружка поверх распашной одежды опоясывался полотенцем, подаренным невестой, а на грудь прикреплял застежку-сюлгаму вместе с кольцами жениха и невесты, что должно было априори способствовать укреплению брака, неразрывности двух жизней даже в случае болезни или несчастья.
Большое внимание в ходе свадьбы уделялось прическе участников обряда. Девушки мазали поезжанам волосы растительным маслом и расчесывали гребешком, приговаривая:
«Ойсэ прят вадьсынек. (Маслом помажем голову тебе.)
Ойме ладсо валанясто кортамо. (Чтоб разговор был душевным, словно по маслу). Валонь-келень муеме.». (Чтобы словечки найти нужные).
Таким образом, внешний облик и поведение всего коллектива во время свадьбы отражали значительность и торжественность ситуации. Обязательным было соблюдение полноты костюмного комплекса: даже в жаркий летний день одежда была многослойной, содержала обилие украшений, характерных для данной местности.
Ценность традиционного костюма эрзян и мокшан определялась его назначением, функциональной нагрузкой. Многоликость ритуальной функции традиционного костюма мокши и эрзи отражала своеобразие и богатство культурной жизни этноса, закрепляясь в определенной знаковой и символической предметности.